среда, 26 октября 2016
Кавайный Нях!
Я дух, всегда привыкший отрицать.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады.
Творенье не годится никуда.
Итак, я то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда.
Вот прирожденное мое начало,
Моя среда.
Иоганн Вольфганг Гете
(в переводе Бориса Пастернака)
Статуя «Мефистофель» Марк Антокольский 1883 год Мрамор Государственный Русский Музей
Марк Антокольский (1843 – 1902) «вывел русскую скульптуру из ее фальши и апатии»
Марк Матвеевич Антокольский родился в городе Вильно (современный Вильнюс) в бедной еврейской семье, и уже с 13 лет работал резчиком по дереву. Эти навыки ему пригодились в 1862 году при поступлении вольнослушателем в Петербургскую Академию художеств. Оказавшись там, в кипучей созидательной среде в кругу самых передовых деятелей русской культуры, Марк Антокольский в своем оригинальном творческом методе сумел гармонично соединить новое стремление к реализму с лучшими достижениями академической традиции. Испробовав самые разные пути в скульптуре (жанровые сцены, портреты современников и исторических личностей), к 1880-м годам он приходит к философскому осмыслению своего творчества. Именно в этот период был создан «Мефистофель». Как писал тогда журнал «Новое слово»: «В этом Мефистофеле положительно чувствуется обнаженная душа нашего гениального и больного века, во всем его величии в области мысли, со всеми его муками в области чувства, с его беспощадным анализом, безверием и холодным отчаяньем».
М. М. Антокольский - Фотография, Рим, начало 1870-х годов
Скульптура «Мефистофель» (1883) в собрании Русского Музея
Работа над «Мефистофелем» длилась несколько лет, начиная с 1874 года. Как раз в это время Антокольский работал над образом Христа, и «Мефистофель» должен был послужить своеобразной ему антитезой. К 1879 году был создан предварительный бюст, который послужил этюдом к будущей скульптуре, а дальнейшие поиски мастер сосредоточил на композиционном построении. Подготовив несколько эскизов, весь 1883 год он посвятил исполнению главного замысла. Получившийся результат был выставлен в Эрмитаже и приобретен в коллекцию музея, а в 1897 году его передали в только что основанный Русский Музей.
Эскизные варианты статуи «Мефистофель» - М. М. Антокольский
Слева: этюд головы (1877—1879), бронза \ Справа: эскиз статуи (1882), терракота
Мефистофель: «Я дух, всегда привыкший отрицать»
Идея дьявола стара как мир, и сущность ее – это олицетворение нечистой силы, искушающей человека, испытывающей его веру, стремящейся завладеть его душой. Наиболее интересную трактовку Сатана приобрел у Гете в его «Фаусте» (1808), выступая там не просто искусителем, но и приобретая новый символический смысл отрицания и разрушительной критики. Один из терракотовых эскизов, исполненный Антокольским в 1882 году, как раз передает связь пластического образа с его литературным прототипом. Однако постепенно скульптор отходит от трактовки Гете, и у него складывается собственное понимание этого персонажа. Все больше он придает ему черты, созвучные духу своего времени: «Моего «Мефистофеля» я почерпнул не из Гете, а из настоящей, действительной жизни, — это наш тип — нервный, раздраженный, больной». Показательно, что скульптура вобрала в себя не только зло, но и мудрость, приобретенную в мучительном переживании внутренней опустошенности. В других рабочих эскизах «Мефистофель» представлен в костюме Фауста, но и это означало бы привязку к конкретной исторической среде. Антокольский же стремится придать ему глубочайший общечеловеческий смысл, почему и создает его обнаженным. Федор Шаляпин, исполнявший Мефистофеля в опере «Фауст», также был согласен с таким решением: «Мефистофеля я вижу без бутафории и без костюма. Это острые кости в беспрестанном скульптурном действии».
Ф.Шаляпин в роли Мефистофеля (Опера А.Бойто «Мефистофель»)
«Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла»
Сложные отношения между добром и злом, их витиеватое переплетение в едином союзе, отчетливо прослеживается и в трагедии Гете, и в скульптуре Антокольского. Во многом противоречивый и неоднозначный образ мастер стремится выразить доступными ему средствами пластики. Композиция «Мефистофеля» построена на угловатых формах: острые сгибы локтей и коленей, длинные худые пальцы, выступающие ключицы, заостренные черты лица – весь этот сгусток застывшей отрицательной энергии разместился на таком же остром со всех сторон обломке скалы. Во всем здесь видна пластика позы, а не движения. Силуэт тщательно прорисован, но вся главная динамика сконцентрирована внутри – там затаилось скрытое напряжение. Тело «Мефистофеля» подчеркнуто худое и сгорбленное, что сближает его с традиционным образом смерти. Левая нога свешена вниз, а правая согнута в колене, из-за чего создается ощущение неустойчивости позы. Высоко поднятое колено обвито гибкими костлявыми пальцами, на которых покоится голова с клиновидным подбородком. На продолговатом лице глубоко посаженные глаза, острый с горбинкой нос, плотно сжатые тонкие губы, застывшие в вечной улыбке усталости и сарказма. Интересно, что скульптор предпочел обойтись без таких характерных для дьявола черт как рога или когти, оставив лишь выразительную заостренную бородку. Особую резкость черт лица и фигуры подчеркивает продуманная игра света и тени. Кажется, что этот Дух Зла активен: он словно притаился, выжидая удобный момент. В то же время характер лишен угрозы или агрессии, он даже как будто притягивает к себе. Сам Антокольский признавался, что «потребность воспроизвести» этот образ «была так сильна, что, сделав его, я освобождаю свою душу».
Мрамор или бронза? – Мрамор!
Тем не менее, скульптура интересна не только своей символичностью и выразительностью, но и поисками Антокольского правильной формы в разных материалах – в мраморе и бронзе. В Русском Музее представлены оба варианта, что дает возможность их сопоставить. Удивительно, но выполненный в белом камне «темный» дух нравится критикам и зрителям гораздо больше, чем его сверкающий бронзовый близнец, что еще раз подчеркивает противоречивость характера Мефистофеля. Кроме того, природа мрамора способствует усилению угловатости и колючести форм, а его «прозрачность» позволяет создать эффект игры света и тени. Очевидно, что мраморный вариант заметно выигрывает у более обобщенного бронзового эквивалента.
Статуя «Мефистофель» - Марк Антокольский, 1883 год
Слева — вариант в мраморе, справа — вариант в бронзе. Государственный Русский Музей